Разве правда не прекрасна? - Страница 20

— В чем это, интересно?

— Нельзя так измываться так живыми. Они слишком хрупки. Их психика не выдерживает сильного давления.

— Ага, то-то я смотрю, подопечный твой больным зайцем по подвалу скачет. А зачем от такой девушки бегать? Высокая, с фигуркой, хозяйственная да забооооотливая… Это ли не предел мечтаний любого мужчины? Нет? Странно. Значит, будет. Лично прослежу, проконтролирую.

— Я категорически против подобных методов воздействия. Есть, в конце концов, границы, которые нельзя пересекать, иначе вся идея теряет смысл. Наше существование становится бесцельным и глупым.

— Глупым… бесцельным… вот его метания — это глупо и бесцельно. А мои действия всегда имеют четкую направленность и стопроцентную результативность.

— Петр!

— А что? Думаешь, только ты курсы повышения квалификации посещал? А вот и нет. Я тоже был на… паре уроков. Видишь, какие слова выучил.

— Именно что на паре, друг мой, — вздохнул Касс, мученически возводя взор к потолку. — Из трех тысяч часов лекций ты был только на паре…

— А они бы там обеды какие предложили… или стаканчик присутствующим наливали… народ бы валом повалил! Я тебе говорю!

— Петр!

— Что Петр? Что Петр? Я уже Истина знает сколько лет Петр! И вообще, когда, ну скажи на милость, когда мне ходить на эти курсы? У меня то подопечная чудит не по-детски, то суды постоянные, то работы общественные — до сих пор ладошки в мозолях — то еще чего. И все срочно, и все надо ещё вчера! А тут курсы эти… а я, может, так есть хочу, что столы грызть в лекционной буду, желудком урчать громогласно. Это ж позора не оберешься! Так не лучше ли в столовую сначала? А курсы… потом как-нибудь…на трезвую голову.

— Так ты поесть хотел или выпить?

— И то, и то, — расплылся рыжий в улыбке. — Почему бы не совместить приятное с полезным? Божественный нектар замечательный напиток. Очень подходит к мясу…

— Но… Петр… тебе же нельзя… ты же… — Касс безнадежно махнул рукой и поменял тему: — Ладно, оставим. Друг мой, я бы попросил тебя не вмешиваться в дела моего…

— Да ладно, дурилка. Скажи лучше, положа руку на сердце, разве мое вмешательство не было полезно? Разве Рич не освободился сам из плена? Ну… почти освободился? Видишь, как яростно он таранит головой стены — глядишь, если не скопытиться раньше времени, так и сбежит. Ой… ну зачем грызть эту доску, когда ее можно просто сломать? Здесь же сплошная антисанитария, еще занесешь бактерию какую, потом с толчка неделю не слезешь, болезный ты не мой. Тьфу! Тьфу, я сказал! Плохая собачка, то есть, колдун! Брось каку! Брось!

— Петр, я бы попросил…

— Расслабься, братуха! Он в тебя молнией кинул?

— Кинул, и что с того?

— А то, что следующий раз вспомнит, что ни одно деяние безнаказанным не остается. Распустились! Ни веры, ни страха. Первое будет прививать, второе — насаждать. Чтоб знали. Чтоб боялись и трепетали. Чтоб уважали, калеки безмозглые. Чтоб от одного только упоминания твоего имени на задние лапы приседали и хвостами вилять начинали! Что? Нет хвостов? Велика беда. Вырастим. Пришьем, у меня знакомая портниха есть. Ваяет так, что ни одни ножницы не берут, кроме благословленных самим богом Истины и Жизни.

— Петр, я в чем-то с тобой согласен. Да, мой подопечный далек от идеала, но это не его вина. И не он должен расплачиваться за то, что характер у него не сахар. Так было задумано богами, равно как и наше «противостояние». Мы — добро, они — некое подобие порока, который нужно не искоренить, но исправить. Мягко, без нажима, согласно принятым Правилам. Пойми, здесь существенная разница. Это и есть смысл нашего существования. Есть правила, которые нужно соблюдать…

— Нет, ты смотри, что творит! Я бы так не смог! — в голосе рыжего прозвучало неподдельное восхищение. — В высоту на два метра, пробить головой потолок и застрять, но всё-таки не терять воли к покорению новых вершин. Это ж как надо захотеть удрать? Это ж какой я гениальный стратег? Да, Касс? Да ты только послууушай… чисто баба визжит… а ножками, ножками-то как сучит… видимо, придает себе ускорение… да его бы на велосипед сейчас посадить, он на автодроме все гоночные болиды сделает в легкую, не напрягаясь особо. Во дает, ну во дает, а?… Касс, глянь!

— Нет, Петюнчик…

Рыжий мгновенно вспыхнул и подлетел к Кассу. Рыжие кудряшки встали дыбом от негодования. Тряпочка, намотанная на нимб, задымилась.

— Это она? Она тебе наболтала? Вот… корова! Ну ладно… держись у меня…

— Петр, ты опять делаешь скоропалительные выводы. Я всего лишь прочитал архивные записи, когда с ее делом знакомился. По твоей же просьбе, если помнишь.

Рыжий насупил:

— Еще раз назовешь Петю… тьфу, этим прозвищем — получишь в нюх. Уяснил?

— Мой друг, не стоит так переживать. И кстати, дозволено ли будет мне поинтересоваться, почему ты в таком виде?

— В каком? — не понял Петр.

— Ну… вот это… оно зачем? — Кассиопей неопределенно помахал пухлой ручкой около петрова нимба. — Тряпочка какая-то…

— Ааа… да я сейчас в библиотеке отрабатываю на третьем Небе, уборщиком. Судия новая подкузьмила… а пыли там немерено, и чтобы не запачкать… и вообще, это не твое дело! Сделано — значит, надо!

Касс недоверчиво хмыкнул:

— Как тебе будет угодно, мой друг. Не мое — так не мое. Но и мой подопечный — не твое. Только это тебя не останавливает.

— Так я ж из лучших побуждений! Я ему жизнь спас! Если, конечно, после таких акробатических номеров дурачком не останется. С другой стороны — куда уж больше? И так умом не блещет.

— Петр, я бы попросил тебя воздержаться от критики моего подопечного. И от вмешательства в его судьбу.